Константин Лебедев родился в 1884 году[1].
Поступив в Пермскую духовную семинарию, он около двух лет учился в ней, а в 1906 году стал служить псаломщика в Соборо-Богородицкой церкви села Аверинского Екатеринбургского уезда. 12 апреля 1909 года в Крестовой церкви Архиерейского дома псаломщик Константин Лебедев был рукоположен в сан диакона к Богоявленской церкви села Кочневского Камышловского уезда, а через два года перемещен для служения к Спасо-Преображенской церкви села Уктусского Екатеринбургского уезда. 25 сентября 1912 года в нижнем храме Крестовой церкви Архиерейского дома состоялось рукоположение отца Константина в сан священника; он был определен на священническое место при Пророко-Ильинской церкви Усть-Уткинской пристани Верхотурского уезда, где прослужил до 1915 года. После этого батюшка последовательно совершал священническое служение в селах Беляковском, Камышловского уезда, и Катарацком, Шадринского уезда.
Перед революцией отца Константина перевели на служение в Спасскую церковь села Уецкого Камышловского уезда.
Село Уецкое, бывшая Уецкая слобода, находится в семидесяти километрах от города Камышлова, недалеко от железнодорожной станции Поклевская. Расположено оно на левом берегу реки Пышма, близ озера Уецкое, от наименования которого и получило свое название. Первый каменный храм был заложен в 1807 году во имя иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» и сооружался на средства прихожан. В мае 1863 года в Уецком произошел сильный пожар, уничтоживший почти все село. При пожаре сильно пострадал и храм. Жители, несмотря на то, что сами остались без жилья и имущества, проявили любовь к дому Божьему, собрали средства и восстановили храм. При этом были сделаны новые иконостасы — деревянные, украшенные золоченой резьбой.
Во время революции и гражданской войны отец Константин остался служить на своем приходе, несмотря на начавшийся красный террор. Волна диких, безудержных расправ большевиков над беззащитными людьми прокатилась по всему Камышловскому уезду. В газете «Зауральский край» так писали об этом времени: «…Большевистский волк много бед натворил среди пастырей и овец Христова стада. Процент замученных и расстрелянных духовных пастырей в нашей епархии, думается, значительно выше процента пострадавших крестьян, рабочих и интеллигенции. Как будто большевики всю свою демонскую злобу выместили на духовных лицах, подвергая их всякого рода истязаниям и мучениям. Вспомните, что произошло в уездах — Камышловском, Шадринском и Екатеринбургском, — ведь духовенство здесь истреблено чуть не поголовно»[2].
Каждая неудача большевиков на фронте отзывалась ужесточением красного террора. Отступление красных из какого-либо населенного пункта непременно влекло за собой расправы над жителями. При выборе способа казни большевики были весьма изобретательны. Приговор «расстрел», или «высшая мера наказания», мог означать мучительное, ужасное умерщвление.
Но и в кровавые, зловещие дни лета 1918-го отец Константин не пытался скрыться от грозящей опасности, а, несмотря ни на что, продолжал совершать богослужения.
8/21 июля 1918 года после литургии к отцу Константину явились красноармейцы и потребовали, чтобы он поехал с ними на станцию Поклевская, в полевой штаб Красной армии. Доставленный туда, отец Константин был заперт в сторожке при пожарной охране. В ночь на 9/22 июля[3] в сторожку пришли красноармейцы, чтобы совершить над невинным священником казнь. Перед смертью батюшка был подвергнут жестоким мучениям: «борода вырвана с мясом»[4], «кожа на лбу надрезана и задрана, на ладонях мягкие места срезаны, сухожилия на костях рук перерезаны»[5]. Свидетелем мучений был ночной сторож. Он слышал, как отец Константин просил своих мучителей поскорее его убить, а не мучить. Смерть не пугала мужественного страдальца, претерпевшего такие страшные пытки, она была для него, скорее, избавлением. Святитель Иоанн Златоуст так писал о венце мученичества, которого сподобился и отец Константин: «Великое дело — видеть палачей, стоящих вокруг и терзающих ребра… <…> Когда чувство уже притупилось от разнообразных мучений, то и смерть кажется уже не страшною, но некоторым освобождением и отдохновением от налегающих бедствий»[6].
Обезображенное тело священника палачи закидали соломой и навозом. Но Господь, говоря словами святителя Иоанна Златоуста, облек Своего служителя в «великий погребальный покров — мученичество», украсил «одеждою, драгоценнейшею всякой царской багряницы, всякой драгоценной порфиры…»[7].
Решением Священного Синода от 17 июля 2002 года священномученик Константин прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской от Екатеринбургской епархии; в 2010 году — в Соборе Екатеринбургских святых.
Источники:
Помянник 1919 года. ГААОСО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 16854. Л. 50.
ЦДООСО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 780.
Жития святых Екатеринбургской епархии. — Екатеринбург: Издательский отдел Екатеринбургской епархии, 2008.
Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1901. № 14. С.272; 1906. № 5. С.91; 1909. № 12. С.201; № 15 н/о С.217; 1911. № 6. С.36; 1912. № 39.С.431; № 40 н/о.С.973; 1915. № 45. С.565; 1916. № 45. С.325
Зауральский край. 1918. 21 авг.
Известия Екатеринбургской Церкви. 1918. № 17–18.
[1] Возможно, в 1883 году. Данные приводятся на основании сведений из «Справочной книжки Екатеринбургской епархии на 1915 год», в которой указан возраст священномученика.
[2] Зауральский край. 1918. 21 авг.
[3] Дата мученической кончины отца Константина Лебедева приводится на основании данных Помянника и документов из фонда Екатеринбургского губернского комитета РКП(б), находящихся на хранении в ЦДООСО (Ф. 76. Оп. 1. Д. 780. Л. 127). В «Известиях Екатеринбургской Церкви» за 1918 год указывается другая дата его смерти — 8/21 июня 1918 года (С. 352).
[4] ЦДООСО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 780. Л. 127.
[5] Известия Екатеринбургской Церкви. 1918. № 17–18. С. 352.
[6] Иоанн Златоуст, свт. Творения. Т. 2. Кн. 2. М., 1994. С. 624.
[7] Иоанн Златоуст, свт. Творения. Т. 2. Кн. 2. М., 1994. С. 627.
