В Екатеринбургской митрополии завершились дни памяти Великой княгини Елизаветы Фёдоровны и представителей Российского Императорского Дома, принявших мученическую смерть на Урале в 1918-1919 годах. Прошедшие культурно-просветительские мероприятия были приурочены ко дню обретения мощей святых преподобномучениц Великой княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары, который празднуется 11 октября.
В рамках прошедших событий в уральской столице состоялись II Музейно-просветительские Свято-Елисаветинские чтения. Участие в чтениях приняли историки, краеведы, научные сотрудники Областного краеведческого музея им. О. Е. Клера, архивисты, специалисты туристической сферы, представители общественных и церковных организаций.
Среди участников чтений была также настоятельница Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря игумения Домника (Коробейникова), которая выступила с докладом, посвященным подвигу графини Анастасии Гендриковой, верной подданной Царской семьи, последовавшей за ней в изгнание.
Предлагаем вашему вниманию доклад матушки Домники.
Графиня Анастасия Гендрикова – добрая отрасль благого древа. Новые сведения о родословной
Начать мне хотелось бы с точной характеристики, которую дала графине Гендриковой одна из ее современниц: «Эта нежная, хрупкая девушка с детским лицом, казавшаяся такой слабой, обладала душой героини». Многие считают, что подвиг графини Гендриковой состоял только в том, что она добровольно последовала в изгнание за Царской семьей. Но в действительности подвигом была вся ее жизнь. Потому что всю жизнь она старалась принести ближним радость и утешение, несмотря на то, что самой ей пришлось перенести много скорбей. Она писала об этом так: «Мне в душу запала мысль, которую [Государыня] мне сегодня сказала: “чтобы тот опыт страдания, который Господь мне послал, я употребила на радость и утешение другим”. Может быть, в этом цель, назначенная мне Богом».
Этот подвиг графиня Гендрикова начала совершать еще в детстве, когда ее мать, Софья Петровна, после сложной операции оказалась прикована к постели. Анастасия в течение 20-ти лет служила больной, отдавая ей все свободное время. И она не просто ухаживала за ней, но постоянно старалась поднять ее дух, забывая о собственных переживаниях. Графине Анастасии были близки слова, сказанные ей Императрицей: «Будьте веселы с [ней] и отдайте ей все тепло Вашей любви. Светлое лицо — несмотря на страдания Вашей бедной души». В то время, когда многие сверстницы Анастасии вели беспечную жизнь столичных аристократок, она год за годом шла узким путем самоотверженного служения матери. Многолетняя скорбь постепенно взращивала в ней живую веру, укрепляла молитву, делала способной жить для других. Хотя Анастасия принадлежала к высшему свету, она вела самый простой образ жизни, отличалась скромностью. Воспитанная матерью в строгих правилах, она хранила свою чистоту. По воспоминаниям Сергея Смирнова, секретаря сербской королевны Елены Петровны, графиня Гендрикова часто посещала храм во имя Двенадцати апостолов, расположенный недалеко от ее дома. В этом храме служили два ревностных священника, сначала протоиерей Михаил Горчаков, затем протоиерей Аркадий Виноградов, талантливые проповедники и мудрые пастыри. Они духовно окормляли юную Анастасию, давали ей жизненно важные советы, помогая с верой и терпением нести постигшее испытание.
В 1910 году она стала фрейлиной Императрицы. Все члены Царской семьи полюбили ее за открытость души, доброту и искреннее стремление принести радость ближним. Она стала для них родным человеком, все ласково называли ее Настенькой. Капитан Николай Саблин вспоминал, как в одной поездке на яхте «Штандарт» Государыня грустила из-за болезни Наследника, и графиня Гендрикова всеми силами старалась ее утешить. Анастасия Васильевна сама незадолго до этого пережила большое горе: от сердечного приступа скончался ее отец, граф Василий Александрович. Но несмотря на это, графиня Гендрикова, как писал Николай Саблин, вносила «струю живости и бодрости в жизнь» окружающих. Государыня говорила ей: «Вы – солнышко для всех ваших милых».
В трагические дни после февральской революции графиня Гендрикова осталась верна своему призванию – быть утешением для ближних. В марте 1917 года Император с родными был заключен в Александровском дворце. И в то время, когда многие придворные спешили покинуть Царскую семью, графиня Гендрикова наоборот поспешила возвратиться из Кисловодска, куда ездила навестить сестру. Несмотря на то, что ее любимая сестра Александра в это время болела, она немедленно отправилась в обратный путь, понимая, что Царской семье она нужнее. И оказавшись под арестом, она написала в дневнике: «Слава Богу, я успела приехать вовремя, чтобы быть с ними».
Иногда звучит мнение, что графиня Гендрикова поступила так лишь по долгу придворной службы или из чувства привязанности к Царской семье. Но близкое знакомство с ее биографией, с семьей, из которой она происходила, помогает понять истинные причины ее подвига. Графиня Гендрикова была человеком глубокой, не поверхностной веры. С раннего детства перед ее глазами были живые примеры благочестия. Вера была основой жизни для нее и для ее родных. И Анастасия пошла за Царской семьей вполне сознательно, ради заповедей Божиих, понимая, что ее ждут страдания и смерть. Об этом свидетельствует запись в ее дневнике, сделанная перед отъездом в Тобольск: «Я отдаюсь всецело в руки Божьи с доверием и любовью и знаю, что [Господь] поддержит меня и в минуту смерти, и [во время] испытаний».
Комиссией по канонизации святых нашей митрополии недавно были найдены новые сведения об особом благочестии ее рода.
Наиболее известным в этом роду был прапрапрадед Анастасии Васильевны – Иван Симонович Гендриков. Это был храбрый военный, участник русско-турецкой войны 1730-х годов, благородный, простой и отзывчивый человек. Но главное, что его отличало, – эта глубокая вера и подлинная церковность. В молодости с ним произошел чудесный случай. Во время военного сражения у него на груди был Иверский образ Пресвятой Богородицы, который в опасный момент спас ему жизнь. Это чудо потрясло Ивана Симоновича и навсегда запечатлелось в его сердце, так что спустя тридцать лет граф Гендриков в память о нем построил храм в честь Иверской иконы Божией Матери в своей слободе в Харьковской губернии. Главной святыней храма стал тот Иверский образ, который когда-то спас ему жизнь.
Кроме этой церкви, Иван Симонович построил еще несколько храмов в принадлежавших ему слободах, а также в своем доме в Москве. В одной из его слобод на полторы тысячи жителей было три церкви. Несомненно, строительство храмов поощрял тогдашний правящий архиерей, святитель Иоасаф Белгородский, которого граф Гендриков благоговейно почитал. Граф и сам не мыслил жизни без богослужения и, обращаясь в Святейший Синод за разрешением построить очередной храм, писал, что жители его слободы «терпят крайнюю нужду» из-за отсутствия храма. За свою веру и доброту Иван Симонович был любим многими людьми. Императрица Екатерина ΙΙ, при которой он состоял камергером, отзывалась о нем так: «В его присутствии все чувствовали себя непринужденно, потому что он никогда никого не скомпрометировал, не проявил ни к кому непочтительности. Это был человек твердый в своих убеждениях и бесхитростный».
От графа Ивана Гендрикова его дети и внуки унаследовали глубокую веру и любовь к Церкви. В Харьковской губернии ими были построены и благоукрашены многие храмы, открыты богадельни. Прабабушка Анастасии Васильевны сама написала иконы для храма, построенного на ее средства. А бабушка и тетя не раз удостаивались благословений от Святейшего Синода за многочисленные пожертвования храмам и монастырям. Сведения о благотворительности графов Гендриковых найдены в Российском государственном историческом архиве, а также в дореволюционных периодических изданиях. Не останавливаясь на подробностях, упомянем лишь, что Гендриковыми было построено не менее одиннадцати храмов.
Среди предков графини Анастасии по материнской линии также были люди, отличавшиеся особенным благочестием. Такой была ее прабабушка – графиня Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор. Будучи наследницей знаменитого заводчика Саввы Яковлева, она владела комплексом заводов на Урале: Верх-Исетским, Верхнетагильским, Невьянскими и другими заводами, а также золотыми приисками. Именно ей принадлежал рудник на Ганиной Яме, которым ее наследники владели до 1910-х годов. При своем богатстве Надежда Алексеевна, по воспоминаниям, одевалась очень скромно и была глубоко религиозной; свои капиталы тратила на помощь храмам и монастырям России, Святой Земли и Афона. В Санкт-Петербурге она посещала Троице-Сергиеву пустынь, которой управлял святитель Игнатий (Брянчанинов). Графиня с любовью помогала обители, в частности, по свидетельству ее родственников, на ее средства в пустыни были позолочены купола.
Надежда Алексеевна также глубоко чтила святого праведного Иоанна Кронштадтского, в особенности после того, как по его молитвам получила исцеление ее внучка, княжна Ирина Барятинская. Когда княжне было 13 лет, у нее появились сильные боли в спине, так что она не могла ходить. Никакое лечение не помогало, и Барятинские попросили молитв отца Иоанна Кронштадтского. Пастырь отслужил в их доме молебен и начал окроплять святой водой комнаты. В этот момент княжна Ирина почувствовала облегчение и к радости своих близких встала с инвалидного кресла и пошла навстречу отцу Иоанну. Ее бабушка, графиня Стенбок-Фермор, с благоговением говорила: «Вот что может молитва праведника!» Впоследствии графиня в своем завещании велела передать после ее смерти пожертвования в храмы и монастыри на поминовение ее души, и особо просила, чтобы отец Иоанн Кронштадтский совершил о ней заупокойную литургию.
Анастасия Васильевна Гендрикова тоже росла в атмосфере благоговейного почитания отца Иоанна Кронштадтского. Известно, что Гендриковы обращались к нему с просьбой о молитве. Пастырь в ответ написал им письмо, которое Анастасия бережно хранила до конца своих дней.
Воспитанная на примерах живой веры, графиня Гендрикова всю свою жизнь находила себе опору в Боге. Но с особенной силой ее вера и любовь ко Господу проявились в дни испытаний. В 1917 году, перед отъездом с Царской семьей в Тобольск она писала в своем дневнике: «Я не могу уехать отсюда, не возблагодаривши Бога за тот чудный мир и силу, которую Он посылал мне и поддерживал меня за все эти пять месяцев ареста. Чем труднее и тяжелее делается моя жизнь, тем больше делается душевный мир. Я поняла теперь, что это лучшее, самое большое счастье, какое может быть, что с этим чувством все можно перенести, и я благословляю Бога. Я испытала на себе, что по мере умножения в нас страданий Христовых, умножится Христом и утешение наше». Удивительно, что это писал человек, который готовился отправиться в изгнание, в полную неизвестность! В ее словах нет ни страха, ни уныния, но только мир и благодарность Богу. При этом графиня прекрасно понимала, что ей предстоят еще бóльшие испытания. Но она принимала их с доверием Богу и смирением. Она писала: «Если [Бог] пошлет мне еще испытания и трудности, то даст соответственно и больше сил. Надо только изо дня в день просить у Него Духа Святого и силы на предстоящий день».
Записи графини Гендриковой свидетельствуют о глубине ее духовного опыта. Ее дневник наполнен размышлениями, подобными следующему: «“Чертог твой вижу, Спасе мой, украшенный”. У меня нет еще одежды, чтобы войти в него, многое надо в себе [изменить], чтобы просветить одеяние души моей. Но пусть Господь совершит это, а я буду принимать от Него, с благодарностью, все испытания, которые Ему угодно будет мне послать, твердо веря, что ими просвещается одеяние души моей». Она сознавала, что не своими силами, а только благодатью Божией человек может совершать добродетели. И она постоянно обращалась к Богу с верой и надеждой на Его помощь. Вот как она писала: «Я знаю, что я ничто без помощи Божьей: уныние, страх, малодушие овладевают мной, как только Божья благодать меня покидает, но я знаю, что это должно так быть временами, что это необходимое испытание, которое нужно стараться покорно и терпеливо вынести, и тогда опять находят светлые минуты, и я их жду и так верю, что они придут. У меня их так было много, что я знаю, что это только милость Божья не по моим заслугам».
Как видно из дневника графини, в Тобольске она не пропускала ни одного случая пойти в храм, молилась вместе с Царской семьей и на всех службах в Губернаторском доме. Великим постом 1918-го года она дважды причащалась: на первой седмице вместе с Царской семьей и в Великий Четверг, уже после отъезда Государя и Государыни в Екатеринбург.
В мае 1918 года графиня Гендрикова отправилась в Екатеринбург, вслед за Царской семьей, однако в дом Ипатьева ее не допустили, а заключили в арестный дом. В июле, уже после убийства Царской семьи, графиню перевезли в пермскую тюрьму, расположенную на окраине города. В тюрьме Анастасия по-прежнему старалась утешать ближних: иногда она даже пела, чтобы поддержать заключенную с ней в одной камере княгиню Елену, жену князя Иоанна Константиновича, убитого в Алапаевске. Сергей Смирнов, секретарь княгини вспоминал: «Настенька своей радостной улыбкой поддерживала хорошее состояние духа Елены Петровны, натуры очень нервозной и испытавшей столько тяжелых часов. Я все время вспоминаю очаровательную улыбку Анастасии, ее приветливость». И действительно, эта поддержка была очень важна для Елены Петровны. Когда графиня Гендрикова была убита, княгиня, оставшись одна, постепенно впала в такое подавленное состояние, что едва не потеряла рассудок.
Графиня Гендрикова сохраняла мужество до последних минут. 4 сентября 1918 года ее вызвали из тюрьмы, якобы для того, чтобы перевести в другое место. Она поняла, что ее ведут на смерть, но сохранила спокойствие и тепло попрощалась с Еленой Петровной. Подобно мученикам, она не страшилась смерти, потому что предчувствие будущей блаженной вечности утешало ее душу. В ее дневнике есть об этом такие удивительные слова: «Если меня ждет смерть, то разве это может быть страшно. У меня гораздо больше там, чем здесь. Я наконец буду дома, в вечном блаженстве и мире». «[Раньше] двери [в жизнь вечную] мне были закрыты, страшны, теперь же я чувствую их близкими, открытыми, так же ясно, как видишь в церкви открытые Царские врата в Святую [Пасхальную] неделю».
Графиня Гендрикова была убита за городом. Она умерла от ударов по голове прикладом, причём ей полностью разбили теменную и височную кости, и бросили тело в канаву, где оно потом было найдено белыми.
Ровно 30 лет прожила на земле Анастасия Гендрикова, но за это малое время успела принести радость и утешение множеству ближних, а для себя обрести венец в Царствии Небесном, к которому всегда стремилась. Как писал генерал Дитерихс: «Анастасия Васильевна не боялась смерти и была готова к ней. Она убежденно верила в светлую загробную жизнь и в Воскресение в последний день, и в этой силе веры черпала жизненную бодрость, спокойствие духа». И мы верим, что теперь она вместе со святой Царской семьей предстоит пред Богом и молится о нас.
Напомним, II Музейно-просветительские Свято-Елисаветинские чтения прошли в рамках историко-культурного национального туристического проекта «Императорский маршрут», объединяющего Санкт-Петербург, Москву, Московскую область, Пермский край, Свердловскую и Тюменскую области. В федеральный Императорский маршрут включен проект «Екатеринбургским Царским маршрутом», разработанный Екатеринбургской епархией совместно с Центром развития туризма Свердловской области. Он включает в себя места, хранящие память о святых Царственных страстотерпцах и их верных слугах и друзьях, преподобномученице княгине Елизавете Федоровне и ее сподвижниках.
Смотрите также:
